Февраль 4, 2023
Просмотров: 282
Адель Альбертович Измайлов, главный врач Республиканского клинического онкологического диспансера Республики Башкортостан, заслуженный врач Республики Башкортостан, онкоуролог, д.м.н., доцент, наставник Школы Павленко (https://shkolapavlenko.ru/team)
1. Как Вы оцениваете сейчас подготовленность российских врачей-онкологов? Работают ли они по высшим современным стандартам – в том числе в регионах?
Думаю, что совершенной системы подготовки врача-онколога или другого специалиста не существует, потому что развиваться в этой профессии можно бесконечно. Чем дольше врач учится, тем более грамотным специалистом он в итоге становится. За рубежом система обучения построена так: сначала 6 лет основной программы и затем около 5 лет резидентуры в зависимости специальности.В России будущий врач учится 6 лет по основной программе и далее 2 года ординатуры – так устроено на данный момент. Но сейчас медицинское сообщество обсуждает, как усовершенствовать подход к постдипломному образованию.
Новый подход строится на градации, разделении ступеней обучения и исходит из целей, ведь очень многое зависит от того, где дальше будет работать врач. Если в поликлинике, то по окончании основной программы будет достаточно 1 года. Если речь идет о подготовке химиотерапевта, то ему предстоит учиться еще 2 года, а хирургу — еще 3 (к 6 годам основной программы).
Сейчас мы движемся в сторону этой реформы в последипломном медицинском образовании. При этом ординатор, закончивший первый год, далее может продолжить обучение, например, по специальности онколога хирурга, отучившись еще два необходимых для этого года.
Понятно, что страна огромная, и повсеместно внедрить 5-летенюю резидентуру невозможно. Да и не для всех врачей это нужно. Во всем мире наблюдается дефицит прежде всего врачей первичного звена. Для работы в поликлинике учиться два года это много, а для хирургии – и двух лет недостаточно. На практике получается, что даже хорошо подготовленный студент нуждается в дальнейшем обучении, методичной отработке мануальных навыков. Поэтому для хирургов планируется 3-летнее обучение после основной программы.
В этом смысле подготовка кадров в регионах мало чем отличается от центра: это та же система обучения. Все зависит от требований, которые предъявляются на конкретной кафедре, от лояльности или жесткости в проведении экзаменов и аккредитации. Мировая практика показывает: результаты лучше там, где выстроены более сложные этапы экзаменов; где есть многочисленные тесты на знание теории и тщательно проверяются практические навыки.
2. В чем основные проблемы медицинского образования онкологов в России, насколько качественными выходят из медвузов выпускники для работы в этой медицинской сфере?
В идеале, конечно, необходимо увеличивать сроки обучения узких специалистов. Но в то же время увеличение сроков обучения, неминуемо приведет к кадровому дефициту на какой-то период, грубо говоря, пока они учатся. И тут мы снова возвращаемся к ступенчатой системе последипломного образования, о которой говорили выше. С моей точки зрения, все зависит от человека. Если студент поставил себе задачу стать грамотным специалистом, то наша система образования предоставляет все возможности для ее реализации. Важна инициатива самого молодого врача. В наших медвузах у ребят есть все возможности стать грамотными специалистами. По опыту проведения международных олимпиад по хирургии, мы видим, что студенты России и Казахстана выгодно отличаются на 4–5 курсах от ровесников из стран Европы в плане владения практическими навыками. Думаю, дело в том, что в Европе у молодых врачей есть запас 5-летней резидентуры, и сначала у них идет уклон на базовые, фундаментальные дисциплины. У нас система образования выстроена немного иначе, отставая от вузов Европы плане преподавания базовых, фундаментальных дисциплин. Они, конечно же, преподаются, но не в таком объеме. Но в плане практики молодые врачи получают опыт раньше, потому что раньше начинают заниматься в симуляционных центрах, на тренажерах, например, лапароскопических или нейрохирургических. Они есть сейчас во всех медвузах, разумеется, не только России, это мировая практика, которой отводится очень большое значение. Потому что от развития мануальных навыков зависит качество хирургического лечения, а значит, выживаемость пациентов и качество их дальнейшей жизни.
3. В целом, ощущается ли дефицит врачей-онкологов в России?
Этот дефицит относительный, он наблюдается последние 3 года. Связано это с реформой и развитием онкологической службы России, с созданием амбулаторных центров онкологической помощи в процессе реализации региональных компонентов Федерального проекта по борьбе с онкозаболеваниями. У нас онкологическая служба оснащается современным оборудованием, появляются новые возможности для диагностики и лечения онкологических заболеваний с использованием современных малоинвазивных, эндоскопических методов, стали доступны инновационные таргетные и иммунопрепараты. Тут всё логично: чем выше уровень развития онкологической службы, тем больше требуется специалистов, чтобы обеспечить ее работу. Поэтому сейчас на кафедрах онкологии медицинских ВУЗов идет активная работа по подготовке кадров.
В Уфе, например, в онкологическом диспансере нет проблем с кадрами, но в районных центрах нехватка специалистов составляет порядка 50%. Конечно, мы надеемся, что удастся решить эту проблему благодаря выпуску новых онкологов. Но молодого врача, который несколько лет учился в Уфе, довольно сложно замотивировать на работу в районном центре. Конечно, работают Республиканские программы по привлечению молодых специалистов, есть единовременные выплаты, предоставляются беспроцентные кредиты, где-то предоставляется жилье – есть разные программы. Но даже они не всегда могут привлечь молодого человека жить и работать в районе.
Выпускников клинической ординатуры мы стараемся мотивировать поработать в районе 3–5 лет тем, что, если молодой онколог правильно выстраивает работу онкослужбы, мы в дальнейшем приглашаем его на работу в онкологический диспансер. Прошедшие закалку в районе, получают бесценный опыт. Эти молодые специалисты уже по-другому смотрят на организацию процесса оказания онкологической помощи, знают все проблемы на периферии, они быстро развиваются в онкодиспансере и становятся настоящими профессионалами.
1. Как Вы оцениваете сейчас подготовленность российских врачей-онкологов? Работают ли они по высшим современным стандартам – в том числе в регионах?
Думаю, что совершенной системы подготовки врача-онколога или другого специалиста не существует, потому что развиваться в этой профессии можно бесконечно. Чем дольше врач учится, тем более грамотным специалистом он в итоге становится. За рубежом система обучения построена так: сначала 6 лет основной программы и затем около 5 лет резидентуры в зависимости специальности.В России будущий врач учится 6 лет по основной программе и далее 2 года ординатуры – так устроено на данный момент. Но сейчас медицинское сообщество обсуждает, как усовершенствовать подход к постдипломному образованию.
Новый подход строится на градации, разделении ступеней обучения и исходит из целей, ведь очень многое зависит от того, где дальше будет работать врач. Если в поликлинике, то по окончании основной программы будет достаточно 1 года. Если речь идет о подготовке химиотерапевта, то ему предстоит учиться еще 2 года, а хирургу — еще 3 (к 6 годам основной программы).
Сейчас мы движемся в сторону этой реформы в последипломном медицинском образовании. При этом ординатор, закончивший первый год, далее может продолжить обучение, например, по специальности онколога хирурга, отучившись еще два необходимых для этого года.
Понятно, что страна огромная, и повсеместно внедрить 5-летенюю резидентуру невозможно. Да и не для всех врачей это нужно. Во всем мире наблюдается дефицит прежде всего врачей первичного звена. Для работы в поликлинике учиться два года это много, а для хирургии – и двух лет недостаточно. На практике получается, что даже хорошо подготовленный студент нуждается в дальнейшем обучении, методичной отработке мануальных навыков. Поэтому для хирургов планируется 3-летнее обучение после основной программы.
В этом смысле подготовка кадров в регионах мало чем отличается от центра: это та же система обучения. Все зависит от требований, которые предъявляются на конкретной кафедре, от лояльности или жесткости в проведении экзаменов и аккредитации. Мировая практика показывает: результаты лучше там, где выстроены более сложные этапы экзаменов; где есть многочисленные тесты на знание теории и тщательно проверяются практические навыки.
2. В чем основные проблемы медицинского образования онкологов в России, насколько качественными выходят из медвузов выпускники для работы в этой медицинской сфере?
В идеале, конечно, необходимо увеличивать сроки обучения узких специалистов. Но в то же время увеличение сроков обучения, неминуемо приведет к кадровому дефициту на какой-то период, грубо говоря, пока они учатся. И тут мы снова возвращаемся к ступенчатой системе последипломного образования, о которой говорили выше. С моей точки зрения, все зависит от человека. Если студент поставил себе задачу стать грамотным специалистом, то наша система образования предоставляет все возможности для ее реализации. Важна инициатива самого молодого врача. В наших медвузах у ребят есть все возможности стать грамотными специалистами. По опыту проведения международных олимпиад по хирургии, мы видим, что студенты России и Казахстана выгодно отличаются на 4–5 курсах от ровесников из стран Европы в плане владения практическими навыками. Думаю, дело в том, что в Европе у молодых врачей есть запас 5-летней резидентуры, и сначала у них идет уклон на базовые, фундаментальные дисциплины. У нас система образования выстроена немного иначе, отставая от вузов Европы плане преподавания базовых, фундаментальных дисциплин. Они, конечно же, преподаются, но не в таком объеме. Но в плане практики молодые врачи получают опыт раньше, потому что раньше начинают заниматься в симуляционных центрах, на тренажерах, например, лапароскопических или нейрохирургических. Они есть сейчас во всех медвузах, разумеется, не только России, это мировая практика, которой отводится очень большое значение. Потому что от развития мануальных навыков зависит качество хирургического лечения, а значит, выживаемость пациентов и качество их дальнейшей жизни.
3. В целом, ощущается ли дефицит врачей-онкологов в России?
Этот дефицит относительный, он наблюдается последние 3 года. Связано это с реформой и развитием онкологической службы России, с созданием амбулаторных центров онкологической помощи в процессе реализации региональных компонентов Федерального проекта по борьбе с онкозаболеваниями. У нас онкологическая служба оснащается современным оборудованием, появляются новые возможности для диагностики и лечения онкологических заболеваний с использованием современных малоинвазивных, эндоскопических методов, стали доступны инновационные таргетные и иммунопрепараты. Тут всё логично: чем выше уровень развития онкологической службы, тем больше требуется специалистов, чтобы обеспечить ее работу. Поэтому сейчас на кафедрах онкологии медицинских ВУЗов идет активная работа по подготовке кадров.
В Уфе, например, в онкологическом диспансере нет проблем с кадрами, но в районных центрах нехватка специалистов составляет порядка 50%. Конечно, мы надеемся, что удастся решить эту проблему благодаря выпуску новых онкологов. Но молодого врача, который несколько лет учился в Уфе, довольно сложно замотивировать на работу в районном центре. Конечно, работают Республиканские программы по привлечению молодых специалистов, есть единовременные выплаты, предоставляются беспроцентные кредиты, где-то предоставляется жилье – есть разные программы. Но даже они не всегда могут привлечь молодого человека жить и работать в районе.
Выпускников клинической ординатуры мы стараемся мотивировать поработать в районе 3–5 лет тем, что, если молодой онколог правильно выстраивает работу онкослужбы, мы в дальнейшем приглашаем его на работу в онкологический диспансер. Прошедшие закалку в районе, получают бесценный опыт. Эти молодые специалисты уже по-другому смотрят на организацию процесса оказания онкологической помощи, знают все проблемы на периферии, они быстро развиваются в онкодиспансере и становятся настоящими профессионалами.